Дорогая мамуля - Страница 112

112

– Она на тебя надавила, – подсказала Ева. – Труди не любила, когда ее заставляли ждать.

– Нет, не любила. Ну а я тоже не промах. «Ой, давайте я скажу Бобби. Мы никуда не пойдем, мы придем к вам и позаботимся о вас». Я знала, что она на это не пойдет. Ну, словом, она приняла еще одну таблетку, а я пошла ужинать в городе. Долгий был вечер, но – бог свидетель! – это было здорово. Стоило мне состроить глазки: «Бобби, можно нам выпить шампанского?» – как он уже вынимает бумажник. Готов кутить – в рамках своих возможностей, конечно. Для меня это был просто кайф, понимаешь? – Марни втянула носом воздух, запрокинула голову и закрыла глаза, вспоминая, как это было здорово. – Я так завелась… Трахнула его, как только мы вернулись. Ему тоже кое-что сунула, чтобы заснул. А потом пошла к Труди – надо было закончить разговор.

– Ты взяла с собой орудие убийства?

– Полегче. Я не собиралась пускать его в ход. Давай проясним этот момент, – добавила Марни. – Пусть это будет внесено в протокол. Я чего хотела? Я хотела показать ей носок, оставаясь в образе еще какое-то время. «Что вы наделали? Вы мне солгали! Я все расскажу Бобби! Я иду в полицию!»

Марни буйно расхохоталась, ухватившись за живот.

– Боже! Видела бы ты ее лицо! Она этого не ожидала. Закатила мне оплеуху. Сказала, что у меня истерика, и закатила оплеуху. Сказала, чтоб я делала, что мне велено, и чтоб не смела ей перечить. Если я хочу сохранить свое теплое местечко возле ее сына, лучше мне заткнуться и помалкивать. И делать, что велят. А не то она вышвырнет меня на улицу. Да, она об этом позаботится. – Лицо Марни стало мрачным, в глазах вспыхнула ненависть. – Она сказала, что я ничто. В точности как тогда, когда я была маленькой. «Ты ничто, – сказала она, – и не забывай, кто здесь главный». И тут она повернулась ко мне спиной. Носок все еще был у меня в руке. Я об этом не думала, просто не думала. Это просто случилось. Я ее здорово саданула. Она рухнула прямо на колени, и тут я еще добавила. В жизни мне не было так хорошо. И кто теперь ничто? – Она подняла пустую кружку. – А можно мне еще? Кофе дерьмовый, но все-таки возбуждает.

– Пожалуйста. – Ева сделала знак Пибоди, а сама встала, чтобы налить воды из кувшина, стоявшего в комнате.

– Я этого не планировала, – продолжала Марни. – Но иногда приходится отклоняться от плана. У тебя там кто-то есть за этим зеркалом?

Ева изучила свое отражение.

– А это имеет значение?

– Просто хочется знать, есть ли у меня публика. Я ее не собиралась убивать. Я просто на минуту потеряла голову. Она меня ударила прямо по лицу.

– Раскрытой ладонью, – кивнула Ева, вспоминая. – Жгучая боль, но следа практически не остается. Она здорово научилась бить, не оставляя следов.

– Ей нравилась боль. Нравилось причинять боль, нравилось чувствовать боль.

Марни повернулась к зеркалу, и их глаза встретились в его серебристой глубине. Что-то мучительно сжалось внутри у Евы. Она хорошо понимала, что это такое – держать в руке оружие и пустить его в ход. Слепо. Яростно.

– Она была из таких, знаешь, – продолжала Марни, – с садомазохистскими вывертами, но только без секса. В общем, вот что я тебе скажу: она была извращенкой. Но я не собиралась ее убивать. Она даже не дала мне шанса сказать ей, кто я такая на самом деле. А мне так хотелось полюбоваться на ее рожу, когда я ей скажу. Чертовски жаль, но ничего не попишешь. Мне это во сне снилось.

– Да, вероятно, это было большое разочарование. – Храня непроницаемое выражение лица, Ева оглянулась, когда вошла Пибоди со свежей порцией кофе, а потом снова повернулась к Марни: – После этого тебе пришлось действовать оперативно.

– Сначала мне хотелось просто убежать. Но головы я не потеряла. Наверно, не надо было брать этот пуловер и все остальное. Но я не смогла устоять. Надо было выждать, взять все это позже. Но на меня как будто что-то нашло.

– Ты знала, что соседний номер свободен?

– Да. Горничная об этом упомянула. Думала, может, мы захотим поселиться рядом, дверь в дверь. Нет уж, спасибо. К счастью, окно там было открыто, а то пришлось бы мне чиститься да переодеваться прямо на платформе пожарной лестницы, а потом спускаться, топать за угол и входить через парадное. Гостиница паршивая, служба безопасности – полное дерьмо. Я не думала, что кто-нибудь заглянет в соседний номер. Я же оставила след, ведущий вниз по лестнице. Открытое окно, мертвая женщина, кровавый след. Я была осторожна.

– Ты действовала неплохо, – согласилась Ева. – Только не надо было утром самой идти. Надо было, чтобы Бобби ее нашел.

– Зато так было гораздо веселее. Надо же когда-то и свой законный кайф словить. Но вот чего я не ожидала, так это – что вы с Рорком там появитесь. Чуть было не упала от неожиданности. Вот уж не думала, что вы сами придете к старой суке. Пришлось импровизировать.

– Тебе небось пришлось попотеть. Ты же оставила телефон, носок, окровавленные полотенца в соседнем номере, пока мы осматривали место убийства.

– Да, пришлось. Но я решила: даже если вы их найдете, все равно у вас нет причин меня подозревать. Ну, а на следующий день я немного подстраховалась. Взяла барахло, вышла, распихала все по разным утилизаторам, пока гуляла, осматривалась, подыскивала подходящее место. Я знала этот бар. Я когда-то жила в Нью-Йорке.

– Я знаю.

– Знаешь? – недоверчиво фыркнула Марни. – Откуда?

– Ты проболталась, когда вы покупали сосиски. Не то сказала. В тот день я прикрепила «маячки» к вам обоим. Немного подстраховалась.

На миг лицо Марни лишилось всякого выражения, потом на нем промелькнула досада. Она пожала плечами.

112